Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Публичная библиотека» Новоуральского городского округа

Одна из них - Надежда Сергеевна Белоног - родилась 28 июня 1921 года, в ряды Красной армии пошла добровольно в октябре 1942 года.
Надежда Сергеевна проходила службу в 43-м зенитно-прожекторном полку 5-го корпуса ПВО 1-го Белорусского фронта, была начальником прожекторной установки, ефрейтор. Надежда Сергеевна вспоминает: «Ночью мы ловили вражеские самолёты, а днём приводили в порядок материальную часть – прожектор, автомашину, стояли на посту, осуществляли связь, готовили пищу. Всё приходилось делать самим. Мы рыли окопы, строили землянки.
Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медалью «За боевые заслуги». [24, с. 7]

«Самым значительным эпизодом в моей военной жизни было участие в необычной операции, когда зенитные прожектора освещали при ночном наступлении наших войск вражеские позиции наземного противника в Берлинской операции, которую разработал маршал Жуков. Это было 15 апреля 1945 года.
Перед рассветом в пять часов утра началась артподготовка с двух сторон. От выстрелов многих тысяч орудий, миномётов, «катюш» ярко озарялась вся местность. После трёхминутных обстрелов мы включали 140 прожекторов, расположенных через двести метров друг от друга. Прожектора освещали поле боя и ослепляли фашистов. За эту операцию я награждена медалью «За боевые заслуги». День Победы встретила в Варшаве и в августе1945 года была демобилизована». [2, с. 122]

К сожалению, сведений о Николае Петровиче Бычкове очень мало. Известно, что он родился 2 декабря 1927 года.
Младший сержант авиационного полка Николай Бычков — участник боевых действий Красной армии против японских империалистов в августе — сентябре 1945 года. Война для мастера авиавооружения Бычкова не закончилась в 1945-м году. Он принимал активное участие в освобождении Кореи от японцев. В Северной Корее Николай Петрович служил с 1945 по 1947 год. Воевал в составе авиаполка. О своей воинской службе фронтовик говорит следующее: «Война воплотила мою мечту, подарила небо, но забрала жизни моих товарищей».
Награждён орденом Отечественной войны II cтепени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За победу над Японией». [28, с. 5]

Александр Васильевич Гаврилов родился 6 октября 1923 года.
Александр Васильевич — почётный гражданин города. Коренной москвич, он приехал в Новоуральск (тогда Свердловск-44) в 1957 году по приглашению режиссёра театра в спектакль «Поднятая целина» на роль Макара Нагульного. И с тех пор его жизнь — театр!
Война застала его курсантом школы военных пилотов. Лётчик-истребитель, старший лейтенант Гаврилов всегда умел мастерски отрываться от земли. За его плечами — 78 боевых вылетов, в том числе в битве за Берлин!
Награждён орденом Отечественной войны I степени, орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина». [26, с. 6]

До сих пор у ветерана войны лётчика-истребителя Александра Гаврилова хранится его лётная книжка с записями обо всех совершённых им вылетах – воздушных боях, сопровождениях, боевых налётах.
Из воспоминаний Александра Васильевича: «Первый день войны помню как сейчас. Новость объявили по радио, была настоящая эйфория, такая уверенность, что уже завтра мы просто раздавим этих немцев, как тараканов…».
На тот момент Александр окончил десятый класс одной из московских школ. Первые вражеские самолёты стали появляться над столицей через месяц после начала войны. Сначала их было немного, но сбрасываемые ими пятисоткилограммовые бомбы причиняли колоссальные повреждения. Александр вместе с другими соседскими парнями постоянно дежурили на крыше своей многоэтажки. Ребята подняли наверх вёдра с водой на случай, если от сброшенной зажигательной смеси начнётся пожар. Но когда это произошло…
«Бомба упала где-то в 150 метрах от нашего дома. Мы жили рядом с Белорусским вокзалом, видимо, немецкие лётчики в него и целились, но промахнулись. Не успела она ещё земли коснуться, нас как ветром с крыши сдуло, даже и не помню, как в подвале очутились. Такой визг, свист стоял, когда она падала, напугались очень».
Александр с раннего детства был активным, постоянно участвовал в самодеятельности, а учёбу в школе совмещал с посещением аэроклуба. В начале войны ребятам ещё разрешали делать учебные вылеты под Москвой. Но когда стали появляться немецкие самолёты, аэроклуб перебазировали под Рязань. Там молодой человек закончил своё обучение на У-2, после чего добровольцем вступил в ряды Красной армии.
«Меня приняли в Армавирскую военную школу пилотов, выпускающих
резервных лётчиков-истребителей, окончил я её только в мае 1944 года. Мы
учились на советских тихоходных, плохо вооружённых истребителях. Наша
авиация несла большие потери, выступая против мощных «мессершмиттов» и «фоккеров».
Учёба затягивалась ещё и потому, что нам приходилось дважды эвакуироваться из-за наступления немецких войск. Сначала до Каспийского моря, потом вернулись обратно в Армавир, а далее нас отправили в Среднюю Азию, Фергану».
По окончании школы пилотов Александр Гаврилов попал в 25-й запасной истребительный полк, расположенный в кавказском городе Кутаиси. Здесь выдалась возможность пересесть на американские истребители П-39, на которых в дальнейшем и стали летать наши лётчики.
Даже первый учебный вылет не мог сравниться с первым боевым. Дальнобойная пушка обстреливала город, её решили отследить с воздуха и отправили на разведку четыре истребителя. Рядом с Александром были опытные лётчики, но победить страх оказалось совсем непросто.
«У меня было 74 вылета на сопровождение. Каждую эскадрилью бомбардировщиков, летавших на боевые задания, обязательно сопровождали истребители. Нашей задачей было защищать бомбардировщики, если на них нападут немецкие истребители. Во время двух таких вылетов я чуть не погиб. Мы летали в сопровождении над Германией. Уже взяли обратный курс, была небольшая облачность, и, чтобы не попасть в неё, я поднялся чуть выше и увидел шестёрку «фоккеров». Один из них сразу выстрелил в хвост моего самолёта, еле успел увернуться. Так как я был закреплён за командиром эскадрильи, стал передавать ему по радио, что атакован, а он меня не слышал. Но потом, обнаружив моё отсутствие, вернулся, увидел нагонявший меня немецкий истребитель, подошёл к нему сзади и расстрелял».
Второй аналогичный случай произошёл прямо над Берлином. Немцы применяли один хитрый приём. Зенитка с земли отсекала самолёт и уводила в сторону от остальной группы, а там его уже поджидали вражеские истребители. Такая огненная стена отсекла как-то и Александра, он оказался в ловушке – с одной стороны взрываются зенитные снаряды, с другой – приближаются немецкие истребители. Но нашему лётчику удалось сделать переворот, обогнуть огненную стену и вырваться из этой западни.
«К концу войны с авиацией у нас стало получше, но и у немцев появились реактивные истребители. Когда мы летали над Берлином, только успевали головой вертеть, ведь они в два раза быстрее были. На вражеской территории мы всегда были начеку, спали с пистолетами под подушкой. Как-то ночью услышали стрельбу, вскочили с постелей, схватили оружие, выбежали на улицу, а там со всех сторон кричат: «Ура! Победа!». В этот день даже вылетов не было, а 10 мая нас снова посадили в самолёты. Немцы уходили на запад, к американцам, огромные, многотысячные серые колонны. Мы пытались их развернуть, но они на нас не реагировали, как по приказу шли, опустив глаза к земле, ни один голову не поднял, а стрелять в них тогда уже запрещено было. Два дня мы кружили над ними, но так и не развернули…».
Демобилизоваться Александру Гаврилову удалось только в 1947 году по состоянию здоровья. В последние дни войны при глубоком пикировании у лётчика что-то случилось с барабанной перепонкой, была дикая боль. Но, приземлившись, он не мог себе позволить пойти пожаловаться на плохое самочувствие, боялся, что его неправильно поймут. Приходилось молчать и терпеть. Но после войны он всё же обратился за медицинской помощью, врачи поставили ему ультиматум – либо трепанация, либо демобилизация. Александр выбрал второе, ведь операция была опасной, а его и без этого один раз уже приписали к умершим.
«Я был на сопровождении бомбардировщиков, когда увидел два немецких «мессершмитта». В паре с командиром эскадрильи мы отвели их в сторону. В километре от земли была дымка, и мой ведущий исчез в ней. Когда я остался один, немцы приготовились меня атаковать. Но я увидел в стороне группу советских бомбардировщиков и полетел к ним. Немцы отстали от меня. Было уже довольно поздно, темнело, до моего аэродрома далеко, и я решил сесть с этой группой. Утром собрался к себе, а меня дежурный по полётам не отпускает, наверно напугались, что я какой-нибудь шпион. Связались с моим аэродромом, сказали, чтобы они сами за мной прилетели, а там говорят, что у них такой больше не числится, погиб вчера, не вернулся с боевого задания. Долго ещё потом разбирались, прежде чем отпустить. Прилетел, а меня действительно уже из всех списков вычеркнули, даже в документы запись о смерти внесли…».
Сегодня о военном времени Александру Васильевичу напоминают лишь чёрно-белые фотографии и лётная книжка. Но для него, как и для любого ветерана, служба в рядах Красной армии – целая жизнь, и помнить о ней – наш общий долг… [11, с. 14-15]

На войне выпадали минуты затишья. Будущий артист Александр Гаврилов принимал участие в художественной самодеятельности — читал короткие рассказы, фельетоны.
В 1947 году он демобилизовался и поступил на актёрский факультет ГИТИСа. Педагогами его были великие мхатовцы: Бибиков, Готовцев, Пыжова. А затем в судьбе студента появился режиссёр, определивший практически всю его театральную биографию. Георгий Кацман предложил группе выпускников ехать с ним в Магаданский музыкально-драматический театр. Именно там начинающий артист впервые стал совмещать в своей игре драматическое искусство и «лёгкий жанр» — оперетту. Георгий Кацман через какое-то время уехал в Гомель, Гаврилов последовал за ним. И в закрытый Свердловск-44. Сюда режиссёр пригласил Александра Васильевича на роль Макара Нагульнова в спектакле «Поднятая целина».
Александр изумился: «Да вы что? Нагульнов у Шолохова — это же человечище, в нём два метра росту!»
Кацман парировал «Не в росте дело, нужно, чтобы в душе что-то было. Это твоя роль!».
Дебют принёс Гаврилову признание публики, он был отмечен и дирекцией театра. Следующая роль — деда Нечипора в оперетте «Свадьба в Малиновке».
В театре Гаврилов был востребован. Поэтому, когда в 1968 году драматическая часть труппы переехала в Челябинск-65, артист решил остаться в оперетте.
«Разумеется, наибольшее удовольствие доставляли мне образы, требующие драматического подхода. Определёнными вехами в своей актёрской судьбе я считаю, например, роли художника Вондервуда («Поцелуй Чаниты»), Поля («Москва — Париж — Москва»). Интересной была работа в «Роз-Мари», «Севастопольском вальсе».
Позже Александр Васильевич играет роль барона Зетта («Весёлая вдова»). Образ удался, последовала роль в «Сильве», эпизод в спектакле «Шляпа Наполеона».
Жизнь артиста складывалась успешно. В театре, помимо занятости в спектаклях, он был постоянным ведущим в концертах. Фестивали, гастроли... Зрители любили Гаврилова.
На 87-м году Александра Васильевича молодой кинорежиссёр Андрей Бекшаев пригласил сняться в короткометражке «После», который был отмечен специальным призом международного фестиваля в Ялте. [22, с. 59]

90 лет Гаврилов отметил, как и подобает истинному артисту, - на сцене театра. Для своего бенефиса он выбрал произведение Фёдора Достоевского «Сон смешного человека». Душевные метания, внутренний кризис, попытки отыскать ответ на глобальные вопросы жизни... Не каждому это под силу сыграть. Но актёр такого уровня и опыта, как Гаврилов, неизменно должен был подойти к разговору об этих непростых вещах. В итоге мудрость классика литературы и талант артиста дали синергию небывалой мощи. Режиссёр Валерий Долганов сумел в свою очередь как-то подхватить эту силищу и обратить в зрительный зал. Впрочем, это ведь наверняка не последний успех Гаврилова. Да разве усидит такой мастер дома, разглядывая фотографии прошлых спектаклей?! Были бы здоровье да интересная роль, и он ещё покажет себя! И зрители будут вновь рукоплескать таланту замечательного артиста!
Андрей Бекшаев, кинорежиссёр: «Гаврилов – очень ответственный человек, с отличным чувством юмора! Если нужно, может проявить характер. Но никогда не скажет обидного слова. Очень хороший рассказчик. У него к работе совсем особое отношение. Он всегда внимательно выслушивал меня и выполнял все рекомендации. Конечно, что-то добавлял своего, но всё-таки режиссёр для него важнее. Гаврилов очень переживает за свою роль, всегда в ней чем-то недоволен. А вообще с ним очень комфортно работать».
Валерий Долганов, режиссёр: «Александр Васильевич очень требователен к себе, к работе, к материалу. Он тактичен, но настойчив. Отличное чувство юмора! Он современен, начитан. У него потрясающая память! Талант чтеца у него потрясающий, и необычный тембр голоса. И, конечно, подача - его ни с кем не перепутаешь! Гаврилов - честен, справедлив, откровенен. Всегда хочет работать». [23, с. 16]

Театр не хочет отпускать его. Коллеги многократно убеждались: с выходом Гаврилова на сцене меняется атмосфера, все начинают играть чуть иначе, классом выше.
Заведующий литературной частью театра Евгений Гаглоев отмечает: «По уровню актёрской игры Александру Васильевичу нет равных. Лицедейство? Транс? Погружение в образ? Как ни назови, всё – приметы классической русской актёрской школы, которая, увы, сходит на нет и жива только в тех, кто был выучен профессии по-другому».

В 90 лет он сыграл… Евгения Онегина. Такой был режиссёрский ход. Оригинальный и даже оправданный.

В 95 лет Александр Васильевич повторно играет «Сон смешного человека». Больше часа на сцене, всё держится на одном исполнителе. Актёру непросто физически и эмоционально. Но даже не пробуйте сочувствовать Гаврилову. В ответ услышите: жаль, что мало таких ролей.
[9, с. IV]

Губернатор Евгений Куйвашев вручил государственные награды Российской Федерации и знаки отличия Свердловской области выдающимся уральцам. В числе награждённых – старейший артист Театра музыки, драмы и комедии Александр Гаврилов. Он награждён Почётной грамотой президента России. В распоряжении «О поощрении», подписанном Владимиром Путиным указано, что артиста награждают «за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность». Высокой награды Александр Васильевич удостоен в канун 95-летия. [18, с. 24]

Указом президента РФ от 19 мая № 330 Александру Васильевичу Гаврилову, почётному гражданину Новоуральска, ветерану Великой Отечественной войны, старейшему артисту Театра музыки, драмы и комедии, присвоено почётное звание «Заслуженный артист Российской Федерации».
В годы Отечественной войны он был лётчиком и совершил 78 боевых вылетов. И День Победы он встретил под Берлином.
А ещё – это артист с большой буквы, который подарил нам более 200 ролей, прослужил в новоуральском театре более 60 лет. За эти годы было много ролей, гастролей, благодарных зрителей. он давно уже стал народным и заслуженным в сердцах поклонников его таланта.
У Александра Васильевича мы учимся мудрости, силе духа, трудолюбию, стойкости. Как мало осталось с нами людей – свидетелей страшных дней войны, героев, которые подарили нам свободу и мир.
Отрадно, что высокое звание артист и ветеран войны получил в год 75-летия Великой Победы. [8, с. 2]

Анатолий Егорович Демаков родился 21 ноября 1926 года. Ветеран 5-й ударной армии.
Стрелок пулемётного расчёта, автоматчик, он воевал на Белорусском фронте в составе 230-й стрелковой дивизии 9-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии. Анатолию Егоровичу посчастливилось, если можно так сказать, лично участвовать в штурме здания фашистской имперской канцелярии, где прятался Гитлер. В боях за Берлин он был ранен, и именно за эту боевую операцию удостоен ордена Славы III степени. В Новоуральске Анатолий Егорович всю жизнь трудился на Уральском электрохимическом комбинате, он является ветераном труда УЭХК и ветераном труда СССР.
Награждён орденом Славы III cтепени, орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». [26, с. 6]
«20 лет победы», «30 лет победы», «30 лет Советской Армии и Флота», 50 лет Вооружённых Сил СССР», «60 лет ВС СССР», знаком «25 лет победы». Имеет польские награды — медаль Победы и Свободы, медаль «За Одру, Нису и Балтику». [4, с. 40-54]

Анатолий Демаков 17-летним был призван в армию и направлен в Чебаркуль, где прошёл ускоренный курс бойца, принял военную присягу и в начале сентября 44-го в «телячьих вагонах» отправился на фронт…

Анатолий Егорович вспоминает: «Поезд привёз нас на железнодорожную станцию Ковель (Украина). Здесь располагалась в лесах 5-я ударная армия. Я был направлен заряжающим станкового пулемётного расчёта к командиру пулемётного расчёта Комарову…
Сразу же приступили к боевой и политической подготовке… Совершив за одиннадцать ночей с 17 по 28 сентября 44-го 350-километровый марш, в 100 километрах к северу от Варшавы армия укрылась в лесах и готовилась к наступлению… Во взводе я был самым маленьким, а самым высоким был курсант Фомин, и нас прозвали «Пат» и «Паташонок». Мы научились «вслепую» разбирать и собирать станковый пулемет системы «Максим»…».
Так начинал свой боевой и героический путь Анатолий Егорович Демаков, участник Висло-Одерской и Берлинской наступательных операций, освобождения Варшавы и взятия Берлина…
«Упорно пробиваясь по улицам Берлина, при поддержке огнём 76-миллиметровых орудий мы уничтожали огневые точки гитлеровцев, засевших в окнах и нишах верхних этажей. Захватывая с боями дом за домом, квартал за кварталом, мы продвигались днём и ночью, не давая гитлеровцам передышки. Отдыхали поочередно, урывками, без сна и горячей пищи, а подчас и совсем без еды…».
При штурме 3-го Рейха (Имперской канцелярии, резиденции Гитлера) Анатолий Демаков был ранен. Он вспоминает: «Когда перевязали раны и дали поесть, то у меня хватило сил выпить полстакана горячего кофе, а от куска сахара и печенья я отказался, так как организм от истощения ничего не принимал, хотелось сильно спать… А штурм в центре Берлина продолжался…». [5, с. 3]

Из воспоминаний Анатолия Егоровича: «18 июля 1944 года я был призван в ряды Советской армии Ирбитским РВК и направлен на пересыльный пункт города Свердловск. Из Свердловска нас группой отправили в Чебаркуль Челябинской области, где мы прошли ускоренный курс бойца. В сентябре 1944 года нас проводили на фронт.
Я был направлен заряжающим станкового пулемётного расчёта в 5-ю ударную армию к командиру пулемётного расчёта младшему сержанту Комарову и прикреплён им к опытному бойцу Сорокину в 986 стрелковый полк. Сразу же приступили к боевой и политической подготовке. Расположились мы в землянках в лесу вблизи польской деревни. На опушке леса протекала речка, где в проруби по утрам мы все мылись после гимнастики (в октябре 1944 года).
17 января 1945 года наши войска полностью освободили столицу Польши – Варшаву.
Соединения нашего корпуса проходили с боями по 25-30 километров в сутки, стараясь не отстать от танковых частей, а 26 января 1945 года прошли с боями и без отдыха 540 километров. Таких стремительных темпов наступления эта война ещё не знала. Не знала их и ни одна другая армия мира.
Мы приближались к последней водной преграде перед Берлином – реке Одер. Оборонительные бои за удержание и расширение Одерско-Костринского плацдарма продолжались более двух месяцев. В сутки приходилось отбивать 13 и более атак противника. В течение двух месяцев металл и взрывчатка разносили в клочья человеческие тела, технику и строения, а бомбы и снаряды перепахивали землю, уничтожая всё живое. Наши потери там были велики.
16 апреля 1945 года в пять утра невероятной силы удар потряс всё вокруг. Земля заколебалась под ногами: это многие тысячи орудий, миномётов и «катюш» открыли огонь по боевым порядкам противника. В небе нарастал гул наших бомбардировщиков. А через тридцать минут в воздух взвились тысячи сигнальных ракет и одновременно с ним сто сорок прожекторов осветили и ослепили противника. Наши танки и пехота пошли в атаку по всему фронту.
Так началась Берлинская наступательная операция – крупнейшая операция Второй мировой войны.
Мощная артиллерийская подготовка, применение прожекторов и ночная атака застигли гитлеровцев врасплох и буквально подавили их – потери противника от этого удара были исключительно велики.
Мне особенно запомнились бои в штурмовых отрядах и группах, прорывающихся к центру – к имперской канцелярии Гитлера.
После овладения Трептов-парком мы вышли с боями на одну из улиц многоэтажных зданий, в подвалах которых укрывались мирные жители, и приостановились. Один из бойцов поставил своё противотанковое ружьё (ПТР) на землю около группы воинов, неожиданно появилась колонна танков, движущихся по улице, и головной, поравнявшись с нашей группой бойцов, на ходу выстрелил в здание в конце улицы и за ним ещё выстрелили несколько танков. Кто-то крикнул «танки» и боец «стрелой» подскочил к ПТР и выстрелил во второй, поравнявшийся с ними танк, пуля угодила между гусеницей и десантником, лежащим на броне с автоматом. К счастью выстрел не повредил десантника и танка – это были наши знаменитые Т-34. А затем общее ликование и радость за вовремя пришедшую нам, пехотинцам, помощь танками, переправляющимися через реку Шпрее. Наши танки с ходу устремились в бой и скрылись в конце улицы. За танками рванулись и мы, уничтожая в опорных пунктах врага, и чем ближе продвигались к центру, тем бой становился жарче и кровопролитнее.
27 апреля наш полк ушёл с боями в обход немцев, а мне и сержанту Головченко со станковым пулемётом приказали удерживать перекрёсток для прикрытия нашей части. Немцы отступали под напором наших бойцов, а мы их обстреливали и уничтожили не один десяток, оставаясь на посту до прихода связного. Затем мы втроём стали догонять по центральным улицам Берлина свою часть.
На одном из участков приняли участие в бою. Немцы притихли от разрывов наших осколочных снарядов. Я подошёл к группе офицеров, рассматривающих боевую карту Берлина для последующего наступления, и присел на тротуар. Вдруг со свистом разорвались две фашистские мины, которыми было много убито и ранено наших солдат и офицеров. А у меня осколками была пробита насквозь левая щека и правое бедро. Мне тогда было 18 лет.
Так для нас, раненых бойцов, закончились бои – мы попали в полевой госпиталь части, где я находился до середины мая. В госпитале я узнал о капитуляции фашистской Германии, о конце войны, о празднествах по случаю победы. Радостям и ликованию не было конца.
После выздоровления вернулся я в свой полк, который в то время располагался в казармах в одном из 20 районов Берлина. Война закончилась, но осталось ещё много недобитых фашистов, складов оружия, был введён комендантский час.
Я участвовал в патрулировании улиц, облавах, сборе брошенного и спрятанного оружия, стоял на важных постах в центре Берлина.
Запомнился случай, который произошёл со мной на посту при охране входа в метро. В это время по улице к центру шла колонна освобождённых из плена парней под охраной наших воинов. Ко мне подошёл неизвестный в гражданской одежде и спросил на чистом русском языке, кого это сопровождают. У меня родилось подозрение и я его задержал, взвёл автомат в боевое положение и предупредил, - при попытке к бегству без предупреждения стреляю. Вскоре из центра появились знакомые мне патрули, и я сдал им задержанного. Потом выяснилось, что это был крупный шпион.
Наша дивизия ещё охраняла дороги на Потсдам во время прохождения Потсдамской (Берлинской) конференции и расположение нашей делегации. Воинам запомнилась усиленная охрана кортежа И. В. Сталина, хотя, конечно, никто не знал, в какой из многих легковых машин он находился.
В начале 1946 года я был направлен курсантом учиться на военного радиотелеграфиста, после окончания учёбы был направлен в 65-й гвардейский танковый полк, где и прослужил ещё 3,5 года.
1 июня 1950 года я был демобилизован из группы советских войск в Германии в Ирбитский РВК Свердловской области, где продолжил сверхурочную службу.
В 1951 году я был переведён в город Свердловск-44, где окончил в 1952 году школу рабочей молодёжи и поступил в дневной Уральский политехникум, после окончания которого в 1956 году был направлен на работу техником на Уральский электрохимический комбинат.
За многолетний труд на УЭХК в 1976 году я был награждён знаком «Победитель социалистического соревнования 1975 года» и в этом же году мне присвоено почётное звание «Ветеран труда УЭХК». [4, с. 40-54]

Анатолий Егорович Демаков – один из ветеранов, прямо из окопов, шагнувших «к станку» Уральского электрохимического. Человек просто уникальный, а рассказчик тем более. Кому посчастливилось общаться с этим фронтовиком или читать его многотомные мемуары, знает, какими были будни Великой Отечественной, полные человеческих слабостей и нечеловеческого напряжения, тихих слёз и многоголосого ликования.

Из воспоминаний однополчанина Анатолия Егоровича – Василия Евдокимова: «Штурм имперской канцелярии продолжался с 18 часов 30 минут 1-го мая до 4 часов 2 мая 1945 года. Рано утром 2-го мая воины 9-го Краснознамённого корпуса 5-й Ударной армии закончили войну во дворе имперской канцелярии и поздравили друг друга с победой над фашизмом. Сколько было радости у всех оставшихся в живых воинов, которые четыре года сражались с фашистской чумой. Сбылось то, о чём мечтало человечество. Все первые майские дни были днями радости и ликования. 2-го мая в 15 часов с фашистской столицей было покончено. Наступила тишина. Стрельба к этому времени в Берлине полностью прекратилась. У Бранденбургских ворот начался митинг воинов 5-й ударной армии. Участники митинга, склонив головы, почтили минутой молчания светлую память погибших воинов в боях при взятии Берлина. В сражениях за Берлин войска 1-го Белорусского фронта потеряли убитыми 22 тысячи 500 человек.
Нашему поколению выпала тяжкая доля, редко кто из нас вернулся домой. Четыре года войны – вот и вся наша жизнь. Хочется, чтобы у других поколений были только мирные годы, чтобы мои сверстники были последними, кто проливал кровь на поле брани во имя мира на Земле.
Среди тех однополчан, которые остались живы, назову рядового Анатолия Демакова (Новоуральск). Анатолий Егорович является самым активным однополчанином. Он написал очень много очерков о боевых буднях своих однополчан, часто выступает на предприятиях и учреждениях своего города, поддерживает тесную связь с Зоей Семёновной Тамбовцевой, директором школы-лицея № 12 города Воронежа, в которой есть музей «Чижовка». Я в этом музее был с Анатолием Демаковым в 1999 году. Там собраны ценные материалы о войне. Среди них и много очерков Анатолия Егоровича.
Он поддерживает тесную связь и с председателем бюро Совета ветеранов 230-й Донецко-Берлинской ордена Суворова стрелковой дивизии Иваном Никифоровичем Аксининым. Не забывает Анатолий Демаков писать письма и мне. Я его письма читаю с большим удовольствием…». [6, с. 4-5]

После демобилизации в 1950 году Анатолий Демаков учился в Уральском политехникуме и по специальности техника-технолога в 1956 году был направлен на УЭХК. За 21 год в лаборатории 28 прошёл путь от лаборанта до старшего техника. Потом была Центральная заводская лаборатория, где Анатолий Егорович 22 года руководил бригадой внешнего контроля охраны окружающей среды.
«Ветеран труда УЭХК», «Ветеран труда СССР», «Ветеран атомной энергетики и промышленности», Анатолий Егорович Демаков 43 года посвятил Уральскому электрохимическому… [5, с. 3]

Самую многочисленную группу женщин непосредственно на передовой линии фронта составляли медики. Откуда у этих, порой хрупких, созданий хватало сил вытаскивать под огнём противника десятки раненых, каждый из которых был гораздо тяжелее самой медсестры.
«Успехи, достигнутые в лечении раненых и больных, по своему значению равны выигрышу крупнейших сражений», - так оценивает их труд маршал И. С. Конев.
На сегодняшний день в Новоуральске живут три медицинских работника, прошедших войну.

Валентина Михайловна Колегова родилась 22 января 1924 года в маленькой деревне на Урале.
На фронт Валентина Михайловна попала молоденькой девушкой после курсов медсестёр. С 1942 по 1944 год служила операционной медсестрой в эвакогоспитале. Сутками спасала тяжелораненых вместе с хирургами. Сегодня трудно даже представить, в каких условиях трудились военные медики! Они были и строителями, сами восстанавливали разрушенные здания, нередко сами воздвигали временные палаточные госпитали. Забывали про отдых и сон, сутками спасая жизни раненых. «Солдатами жизни» называли их бойцы, и это правда. Служила Валентина Михайловна в эвакогоспитале № 2549, на 3-м Белорусском фронте.
Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
[25, с. 7]

Вот что вспоминает Валентина Михайловна о фронтовых нелёгких буднях: «В апреле 1942 года я окончила школу медсестёр и работала в эвакогоспитале в Сухом Логу. В сентябре 1943 года нас передислоцировали на Третий Белорусский фронт, в Смоленск. В городе царил мрак – ни света, ни воды, его постоянно бомбили. Мы соблюдали светомаскировку и ночью работали при тусклом свете коптилки. Вместе с хирургом я выдерживала многочасовые операции, но тогда не было страшно, мы об этом не думали, просто делали максимум… В январе 1944-го меня по состоянию здоровья вернули домой». [19. с. 7]

«Прибыли в Смоленск. Стали работать. Воду возили с реки, на пищу - кипятили, процеживали. Окна забивали фанерками. Отопления нет, а на дворе осень. К нам поступали только раненые в нижние конечности. Меня поставили работать в операционную. Операции делали при коптилках. Я одна успевала подавать врачам стерильные инструменты и всё, что нужно. Работала, приспосабливалась ко всему, пока позволяло здоровье из-за беременности. Пришло время, меня комиссовали и уволили, пришлось уезжать к родителям на Урал. И так 31 января 1944 года я выехала из Смоленска. Родила сына. В 20 лет стала солдатской вдовой. Война кончилась. Люди радовались, ждали встречи с родными, а я горько плакала». [10, с. 14]

Анна Фёдоровна Маркина родилась 12 октября 1921 года.
Младший лейтенант медицинской службы Анна Маркина была участником Сталинградской битвы. Эвакогоспиталь располагался недалеко от линии фронта. Госпиталь непрестанно бомбили. Медсёстры натягивали простыни, держали фонари, спасали раненых под обстрелами врага. Анна Фёдоровна вспоминает: «Раненых было очень много, до 20 тысяч проходило за несколько дней. Мы их делили на группы: тяжелораненые, легкораненые и с ранениями средней тяжести. Тяжёлых сразу клали на операции. Во время операции они кричали, бредили, рвались в бой. Для нас перерывов не было, спали стоя или сидя в уголке по очереди — пока шла обработка инвентаря и замена столов».
Анна Фёдоровна воевала на Центральном, Сталинградском, Прибалтийском, 1-м Белорусском фронтах. Принимала участие в обороне Москвы.
Награждена орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда». [24, с. 7]

Вот что вспоминает Анна Фёдоровна: «В августе 1942 года нас из Смоленска перебросили под Сталинград, в самое пекло. У подножия горы, где мы располагались, стояли танковые части и нас бомбили постоянно! Во время бомбёжек мы натягивали простыни над операционными столами, брали в руки фонари, и работа продолжалась… Я поработала в перевязочном, хирургическом и операционном отделениях. Больных было много, сотни.
Тяжелораненых сразу относили в операционную и, пока ждали действия наркоза, говорили солдату: «Считай до десяти». После того как он досчитывал, кричал, пока не уснёт: «Вперёд, за Родину! За Сталина!». Мы еле сдерживали слёзы. Медсёстры и врачи работали днём и ночью, делали перерывы только для того, чтобы заменить столы и медицинские инструменты.
Медработников не хватало: не было транспорта, чтобы привезти врачей из тыла в госпиталь, поэтому добирались пешком или на лошади. Не было и санитаров: некому было вынести раненого из операционной после операции. На помощь приходили легкораненые солдаты.
В госпитале не только лечили солдат, но и поили их чаем, кормили, утешали, писали письма домой. Когда удавалось отдохнуть, пели песни, спали, танцевали, ведь мы были молодые».
В Новоуральск переехала в 1994 году. [19, с. 7]

Вера Архиповна Решетникова родилась 8 января 1919 года.
Она из тех, кого называют солдатами жизни! В 1941 году призвана в ряды Красной армии. Медсестра, сержант медицинской службы, Вера Архиповна прошла с эвакогоспиталем от брянских лесов до Курска и дальше до Ижевска. Под обстрелом врага они возводили временные строения, принимали раненых, сутками не спали, думали только о своих больных. Часами, не жалея себя, ассистировала хирургам у операционного стола молоденькая медсестра Вера. А сегодня ей 101 год!
Награждена орденом Отечественной войны III степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
[24, с. 7]

Вера Архиповна вспоминает: «В июле 1941 года меня призвали в ряды Красной армии. Начался мой путь в Белоруссии, затем нас с госпиталем перебрасывали через Брянские леса, до города Орла Курской области. Мы шли по бездорожью с тяжёлыми обозами под постоянным обстрелом фашистских самолётов. Чувство голода и недосып были нашими постоянными спутниками. Лечили, оперировали, забывая о себе. Победу встретила в госпитале под Ижевском в звании сержанта медслужбы».
[19, с. 7]

Вера Архиповна Решетникова прошла Курскую дугу, стояла на операциях в госпиталях. Полстраны прошагала она пешком под немецким обстрелом, но даже в свой 95-летний юбилей считает себя молодой и счастливой! Удостоилась чести получить Малый серебряный знак Законодательного Собрания Свердловской области. [20, с. 4]

На 101 году ушла из жизни ветеран Великой Отечественной войны, сержант медицинской службы, долгожитель нашего города Вера Архиповна Решетникова.
В 1939 году Вера Решетникова закончила фельдшерскую школу в Белоруссии, в 1941 году была призвана в ряды действующей армии. В орловском эвакогоспитале она спасала жизни раненых. Вере Архиповне в 1941 году было всего 22 года, и она выполняла тяжёлую воинскую обязанность: перевязывала, гипсовала, сутками не отходила от хирургического стола. Молодость, энергия, понимание, что раненым нужна её помощь, помогали хирургической сестре преодолевать усталость. Было ей тяжело на войне не только физически, но и морально. И так до конца войны и в мирное время она ассистировала хирургам у операционного стола. Вся жизнь Веры Архиповны, её самоотверженность, работа на пределе своих возможностей – это настоящий подвиг женщины.
Такие женщины, как Вера Архиповна, для всех последующих поколений должны быть примером стойкости, жизнелюбия, высокого чувства любви к своей Родине. Имя Веры Архиповны занесено в Книгу памяти НГО, изданную муниципальным историко-краеведческим музеем в год 75-летия Победы. Её имя навечно останется в списках участников Великой Отечественной войны в Главном храме Вооружённых сил РФ.
Вера Архиповна активно участвовала в жизни ветеранской организации фронтовиков города: встречалась со школьниками и молодёжью, вела работу по патриотическому воспитанию подрастающего поколения.
Организация фронтовиков города скорбит и помнит Веру Архиповну Решетникову. [31, с. 11]

Мария Петровна Некрасова родилась 1 сентября 1923 года.
Авиамастер, моторист, младший сержант. Мария Петровна доказала, что все профессии на войне под силу женщине. Служила в 445-м Дальневосточном авиационном полку на дальневосточном направлении фронта. Быстрая учёба, быстрый уход на фронт. Не было времени у молодёжи на раскачку и ошибки. Знания впитывались с потом и кровью, ошибки могли стоить жизни боевым товарищам! Мария Петровна занималась ремонтом боевых самолётов, готовила их к вылетам. И это тоже был подвиг, ведь на фронте магазинов с запчастями не было… Чинили, изобретали, собирали из списанной техники. Каждый был тогда Кулибиным, каждый крутился, как мог!
Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». [25, с. 7]
Мария Петровна была призвана в армию в июне 1942 года и служила по октябрь 1945 года мотористом по заправке самолётов топливом и бомбами на Дальнем Востоке. В 2003 году она переехала к сыну в село Тарасково. Ветеран профсоюзного движения, всегда рада поделиться воспоминаниями с молодым поколением. [3, с. 1]

Иван Андреевич Орлов родился 14 сентября 1927 года.
Наводчик станкового пулемёта Иван Андреевич Орлов присягу принял в самом конце войны. Юный красноармеец добровольцем пошёл служить на фронт, так ему подсказала совесть.
Служил в составе гвардейского стрелкового полка 3-го Белорусского фронта, был участником войны с Японией. В городе Долинске, на Сахалине, состоялось его боевое крещение. В этих ожесточенных боях Иван Орлов получил тяжёлое ранение и на всю жизнь остался инвалидом. Молоденького солдата война не пощадила!
Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией». [27, с. 6]

Александр Николаевич Пантелеев родился 27 ноября 1924 года.
На фронт молодой боец попал в 1942 году. Их, зелёненьких солдатиков, на станции города Мурманска немец встретил непрерывным огнем… И 185-го артполка практически не стало. В составе 112-го отдельного артдивизиона Александр Николаевич продолжил участвовать в боях на Северном фронте. В сентябре 1943-го их перебросили в Ленинград. Будучи водителем, красноармеец Пантелеев подвозил обмундирование, продукты, доставлял срочные донесения.
Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону Ленинграда», «За победу над Японией». [26, с. 6]

Из воспоминаний Александра Николаевича: «Мы жили в одной из деревень Горьковской области, недалеко от Москвы. О войне узнали, когда вечером 22 июня начали разносить повестки».
Александр по окончании школы остался трудиться в деревне учётчиком тракторной бригады. С началом войны, когда работать в поле стало некому, 17-летнему парню доверили трактор.
В августе 1942 года призвали на фронт. Молодого человека отправили на курсы шофёров, а в ноябре того же года зачислили в новый полк, который формировали специально для охраны мурманского порта.
«Мы приехали в Мурманск, только начали разгружаться, устанавливать на площади технику, смотрим, летят немецкие самолёты. И так много их было - одна эскадрилья, за ней вторая, третья. Пролетели, но бомбы бросать не стали. Оказывается, они зафиксировали, где что расположено, определились с задачей и минут через 15 вернулись обратно…».
В тот день Саша не только впервые в жизни увидел немецкие самолёты, но и узнал, что такое смерть товарищей. От полка, в котором было 1200 бойцов, в живых осталось человек 200, которых в дальнейшем присоединили к 112-й отдельной дивизии. Новобранцы погибли, не успев сделать ни одного выстрела. Александра, как и других шофёров, спасло только то, что они в это время отгоняли в сторону от площади свои машины.
В ноябре 1943 года дивизию отправили в блокадный Ленинград. Там ситуация оказалась ещё сложнее, целые полчища немецких самолётов неустанно кружили над городом. А ночами были такие налёты, что стволы оружия буквально плавились от безостановочной стрельбы. В блокадном Ленинграде люди гибли не только от пуль и сбрасываемых с воздуха бомб, но и от голода. Город наводнился трупами. Не выдерживали скудного пайка и солдаты: молодые здоровые бойцы получали по одному сухарю в день. Зато не было перебоев с боеприпасами. В самом Ленинграде безостановочно работали заводы, выпускающие снаряды и танки. Выручала и Дорога жизни через Ладожское озеро. Тысячи километров намотал наш герой по этой транспортной магистрали. Многие его товарищи ушли здесь под лёд, пока на озере не выставили регулировщиков, указывающих шофёрам, где лучше объезжать опасные места. Александр Николаевич говорит, что его, наверно, Бог сберёг, раз удалось пройти войну без тяжёлых ранений. И всё же не раз смерть шла за ним по пятам.
«Мы постоянно ездили через Ладожское озеро за продуктами, боеприпасами. Как-то возвращались из одной такой поездки, заночевали недалеко от Ленинграда. Я встаю утром, смотрю, у меня из бензобака факел торчит. Кто-то из ребят хотел его бензином пропитать, чтобы разжечь, погреться, и, наверно, забыл достать. Пока я его вытаскивал оттуда, случайно плеснул бензин на себя, а так как его разбавляли этиловым спиртом, кожа просто гореть на мне начала. Другие водители уже уехали, я направился за ними. Когда проезжал через озеро, увидел одну из наших машин, она стояла, а недалеко на льду лежал мой товарищ. Видимо, когда начали бомбить с воздуха, он выскочил из кабины, побежал и был тяжело ранен. Я загрузил его к себе, взял на прицеп машину, она была у него загружена американской тушёнкой, а это 3 тонны веса, и потихоньку поехал в город».
Когда Александр добрался до медсанчасти, он уже сам начал терять сознание от полученных ожогов. Кожа на теле слезла вместе со снятой рубашкой. Медсанчасть полка была рассчитана только на 30 коек, тяжелораненые поступали постоянно, поэтому ожоги шофёра смазали мазью, перебинтовали и отправили его на службу. За спасение товарища и доставку бесценного груза Александр Пантелеев был награждён медалью «За отвагу».
Еще один случай произошёл в самом Ленинграде. Шофёр вёз на задание офицера в соседний дивизион, когда над ними начал кружить немецкий самолет. Старший лейтенант предложил остановиться и укрыться в доме. Ближайший подъезд находился со стороны пассажира, офицер был уже внутри, когда Александр только начал обегать капот и услышал взрыв бомбы. Осколок попал в ногу, а машина осталась невредимой.
В следующий раз получилось наоборот. Наш герой ехал по Ленинграду на недавно полученном новом американском «Форде», девочка-регулировщица махнула ему флажком, показывая, что путь свободен, но в этот момент с поперечной улицы на большой скорости буквально вылетел танк и врезался в него. Александр не пострадал, чего не скажешь о его машине, а танкист даже не остановился.
«Досталось же мне тогда от техника. Объясниться не дал, отобрал машину и наказание мне придумал: бензина тогда не хватало – на чурках ездили, кололи дрова и сушили их. Вот он и отправил меня эти чурки сушить, пригрозил, что к рулю больше не подпустит. Правда, вечером того же дня смотрю, бежит, кричит: «Залезай в машину, срочное задание есть…».
В январе 1944 года блокада Ленинграда была снята, но немцы так просто отступать не собирались, в конце апреля они вновь пытались взять город. Была беспрерывная бомбардировка. Поэтому полк, в котором служил Александр Пантелеев, стоял здесь ещё долго.
«А 22 апреля 1945 года мы поехали на Дальний Восток, в Хабаровск. Добирались полтора месяца. Как-то наш поезд стоял в тупике, в Новосибирске. Слышим, утром крики какие-то на улице, выбежали из вагонов, все вокруг твердят, что война закончилась. Сначала даже не поверили, ведь нас-то на войну везли. Демобилизовался я только через два года, всё это время мы стояли в Хабаровске, охраняли железнодорожный мост через Амур. Такие силы туда подтянули – два полка, 160 орудий! Дело в том, что там даже автомобильного моста не было. Поэтому движение поездов периодически приостанавливали, чтобы пропустить скопившиеся машины. Немецкие самолёты появлялись там постоянно. Даже как-то разбомбили часть моста, но его быстро восстановили…».
После демобилизации Александр Николаевич вернулся в Горьковскую область и всю свою жизнь посвятил сельскому хозяйству, даже был председателем колхоза. Уже будучи на пенсии, в 1999 году, потерял жену, а через год беда настигла семью его дочери, живущей в Новоуральске: у Галины умер муж, и она осталась одна с пятью маленькими детьми.
Дочь Александра Николаевича: «Отец сразу переехал к нам. Только благодаря его помощи и поддержке мне удалось поднять детей на ноги, дать им всем высшее образование, а сейчас он ещё и правнукам помогает, хоть самому уже 90 лет. Так что как настоящий герой он вёл себя не только на войне, но и в мирное время…». [12, с. 8-9]

Свой девяностый день рождения Александр Николаевич встретил в тиши и уюте родного дома, в кругу близких, с поздравлениями от президента России Владимира Путина, от Законодательного Собрания Свердловской области и от руководства Новоуральского городского округа. [7, с. 15]

На 96-м году ушёл из жизни ветеран Великой Отечественной войны Александр Николаевич Пантелеев.
Ему было 18 лет, когда нагрянувшая война определила его дальнейший жизненный путь. Александр Николаевич был готов к защите Родины: его старший брат погиб в сентябре 1941 года, а младший был призван в 1943 году и тоже погиб. В августе 1942 года Александра Пантелеева призвали на фронт. К тому времени он уже имел опыт работы учётчика тракторной бригады и тракториста. Накопленный опыт и крестьянская закалка пригодились в армии. На своём грузовике он подвозил боеприпасы, оборудование, военное снаряжение, доставлял донесения командования.
В 1942-1945 годах Александр Пантелеев воевал в составе 112-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, затем – в 185-м и 361-м полках.
В ноябре 1942 года, в день своего 18-летия, Александр Николаевич находился на одном из важнейших участков войны – в Мурманске, - охранял Северный морской путь, по которому в страну шла помощь от стран-союзниц. Горькие воспоминания остались в памяти Александра Николаевича о том времени: со слезами на глазах он рассказывал о гибели своего подразделения, попавшего под изматывающую бомбёжку немцев. Немало пришлось помотаться ему за баранкой меж взрывов и воронок, вставать по тревоге грохочущих орудий.
После Северного фронта – фронт Ленинградский. Александр Николаевич – защитник Ленинграда, принимал участие в боях за снятие блокады.
В нашем городе он стал последним героем ленинградской блокады. Ушёл из жизни человек, но останутся с нами, блокадниками, его воспоминания.
Апрель 1945 года, все фронтовики уже в ожидании победы, конца войны с Германией. Но Александр Николаевич продолжает исполнять свой солдатский долг суровый: он едет на Дальневосточный фронт, где началась война с Японией.
Сегодня самой ценной семейной реликвией для детей, внуков, правнуков остаются его награды. Ветеран двух войн, свидетель событий, завершающих Вторую мировую войну 3 сентября 1945 года. Ветеран двух Побед нашей страны.
Внуки, правнуки, праправнуки могут гордиться своим дедом, который честно, с достоинством прожил такую долгую жизнь. А городская организация ветеранов Великой Отечественной войны скорбит и помнит…[32, с. 44]

Фёдор Петрович Поплавский родился 15 августа 1926 года.
Рядовой, стрелок-автоматчик. Когда началась война, Фёдору Петровичу было всего 14 лет. В 1942-м Украину оккупировали немцы — расстреливали еврейские семьи, пятерых пацанов и Фёдора угнали в концлагерь в Австрию. Два года он жил в лагере для несовершеннолетних, носил одежду с нашивкой OST. 2 апреля 1945 года лагерь освободили советские солдаты, и Фёдор был призван в армию. Воевал в роте автоматчиков на 1-м Украинском фронте в составе 202-й стрелковой дивизии 33-го стрелкового корпуса 47-й армии. В Новоуральске Фёдор Петрович трудился на УЭХК. Имеет звание «Ветеран труда СССР».
Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За стойкость и верность Родине». Имеет медаль узника «Пострадавшему во время войны 1941-1945 гг.». [27, с. 6]

«Немцы ворвались на мотоциклах, начали свои порядки устанавливать. В первую очередь взялись за евреев. Всех расстреляли. И детей не пощадили. Вторыми в этой очереди стояли коммунисты и комсомольцы. Всего с неделю я побыл дома при немцах. В дом пришли полицаи, сказали: «Собирайся в Германию». В чём был, в том и вышел, к тому же босой - лето на дворе стояло.
Нас, пять пацанов односельчан, привели в Емельчино, что от нас в километрах в двенадцати. Потом под конвоем же доставили в Коростень. Два месяца везли на запад. Кормили, давали хлеб. Воду на станциях набирали сами.
Довезли до Австрии. Там хозяева стали набирать бесплатную рабочую силу. Я доехал до города Трансмауер, в лагерь для несовершеннолетних. Он назывался «ОСТ». Метка эта с тремя буквами красовалась на нашей одежде. Поначалу кому-то огород копали, потом с полгода целые дни напролёт чистил чей-то мотоцикл. А уж затем попал в разнорабочие.
В концлагере «ОСТ» были одни несовершеннолетние пацаны. Охраняли нас с собаками раненые немцы, списанные с фронта.
На рабочее место ни на секунду нельзя было опаздывать. Контроль был жёсткий. За малейшую провинность били. Нельзя было болеть. Из лазарета никто не возвращался.
В лагере была столовая. Кормили, в основном, шпинатом – и суп из него, и салат. Крепкие выжили.
Поняв, что война проиграна, охранники «ОСТ» разбежались кто куда. До Родины далеко. Что делать? Знакомый по заводу австриец пригласил к себе, очень добрые люди, как сына родного приняли.
Когда пришли наши, был выбор – сразу домой или в армию. Два месяца проверяли, «фильтровали». Служил в 202-й стрелковой дивизии 33-го стрелкового корпуса.
Чужбина научила меня ещё сильнее любить Родину. Она дороже и превыше всего. Научила жизнь любить людей.
Никаких обид ни на кого не держу, хотя война круто изменила жизнь, исковеркала судьбу. Так мечтал учиться, хотел петь!». [17, с. 233-234]

Иван Семёнович Сильнягин родился 21 марта 1926 года.
Артиллерист, ефрейтор Иван Семёнович Сильнягин служил заряжающим 76-миллиметровой пушки в составе 65-й стрелковой дивизии 26-го артиллерийского полка. Был участником боевых действий Красной армии на Дальнем Востоке против японских милитаристов. Рядовой Иван Сильнягин почти мальчишкой оказался на фронте, но внёс свой посильный вклад в дело Великой Победы.
Иван Семёнович живёт в селе Тарасково. Является гордостью всего села.
Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Японией», медалью Жукова. [27, с. 6]

В зале Дома культуры села Тарасково специально для встречи с корреспондентом «Нейвы» собрались пятеро ветеранов Великой Отечественной войны.
Художественный руководитель Дома культуры Вера Корбан не удержалась от воспоминаний: «Лет 20 назад, когда я работала пионервожатой, в Тарасково насчитывалось 98 фронтовиков. Помню, ходили с ребятами и на их дома развешивали красные звёзды. С тех пор боевые ряды поредели... Но все они очень уважаемые на селе люди. Наш золотой фонд.
Они защищали нашу Родину на разных фронтах. Иван Семёнович Сильнягин - в Маньчжурии.

Ветераны признают, что хлебнули лиха, не раз были ранены, но с честью выполнили свой долг. Защищать своё Отечество считают делом святым. Да и после военного лихолетья служили и работали там, где были всего нужнее стране.
Во всех тонкостях овладел ремеслом Иван Сильнягин, 30 лет отработавший здесь плотником. Как заметил в разговоре Иван Семёнович, свой дом - невелик, а лежать не велит. Почти все ветераны живут сегодня в частных домах. И большую часть времени заботятся о том, чтобы дровишки были наколоты и печка жарко натоплена. Чтобы скотинка от голода не плакала. Чтобы тропки-дорожки от снега были расчищены. Чтобы сад-огород с весны цвёл-зеленел.
Дети фронтовиков давно выросли и разлетелись кто куда. Приходится старикам на себя рассчитывать. Хорошо, если супруга-помощница есть. Вот, например, чета Сильнягиных недавно отметила золотую свадьбу.
Да они запросто дадут фору молодому поколению: выдержки, силы духа и оптимизма ветеранам не занимать. Жизнелюбы, сохранившие энергию и жажду жить. Они - поколение несгибаемых. [1, с. 3]

Анатолий Тихонович Терешко родился 13 января 1927 года.
Совсем мальчишкой добровольцем ушёл на фронт Анатолий Терешко. На фронте рядовой служил с 1943 по 1945 год. Принимал участие в штурме оборонительных укреплений немцев у города Мелитополя, участвовал в форсировании залива Азовского моря Сиваш, а также был участником освобождения Крыма, Прибалтики.
Войну Анатолий Тихонович закончил в Клайпеде 8 мая 1945 года.
Однако весь Новоуральск знает, ценит и другие, мирные, подвиги учителя и директора Анатолия Тихоновича. Именно он создал первую в городе школу с углублённым изучением английского языка. Именно он и его команда вырастили настоящую научную элиту наукограда Новоуральска. И сейчас Анатолий Тихонович по-прежнему в строю! Он готов делиться богатейшим опытом с коллегами-учителями, а также без устали рассказывать современным ученикам о том кровавом времени, свидетелем которого он является.
Солдат и учитель, настоящий герой Анатолий Тихонович Терешко — легенда нашего города!
Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
[28, с. 5]

«Вместе с отцом 18 июня 1941 года я приехал на его малую родину, в Пинскую область, в 65-ти километрах от Бреста, хотели проведать родственников, которых папа не видел более двадцати лет. А 22 июня к нам зашёл приехавший откуда-то местный житель и сказал: «Кажется, началась война». В тот же день мы поехали обратно, домой, в Луганск к маме и моим сёстрам».
Как и везде, в Луганске была объявлена военная ситуация, но предприятия и организации продолжали функционировать, поэтому Анатолий пошёл в школу, а отец продолжил работу на заводе, где он был начальником отдела технического контроля. В октябре немцы стали подходить к Донецку, и было решено эвакуировать завод на восток, в Оренбургскую область. Анатолий поехал вместе с отцом.
«Я пошёл там в восьмой класс. А каждый день после занятий бежал на станцию в печатный киоск, отслеживал по карте, где находятся отступающие советские войска. А в марте 1942 года я решил съездить в Луганск, к маме и сёстрам…».
Поездка домой стала для юноши билетом в один конец. Летом сорок второго года Луганск попал в оккупацию.
«На нашей улице стояли немецкие танки, захватчики выгнали нас из дома в сарай. Немцы прожили у нас до зимы 1943 года, потом город освободили, начали восстанавливать, и я пошёл в девятый класс. В это время у нас квартировал командир одной нашей воинской части, и когда он сказал, что они собираются двигаться на запад, я заявил маме, что хочу идти добровольцем в Красную армию…».
В ноябре 1943 года в составе 72-го отдельного заградительного отряда 51-й армии Анатолий Терешко участвовал в форсировании Сиваша – залива Азовского моря.
«Нам надо было перебраться с украинского берега на крымский. По грудь в ледяной воде, со всем обмундированием и вооружением мы стали переходить Сиваш под встречными обстрелами немецкой артиллерии, много тогда наших погибло. Когда мы наконец перебрались, сначала немцы не оказали никакого сопротивления и даже стали отступать, но поняв, что у нас нет с собой тяжёлого оружия – только автоматы и винтовки - начали натиск… Больших усилий стоило бойцам устоять и не быть сброшенными обратно в Сиваш. Растянувшись вдоль крымского берега на десять километров в длину и два в ширину, наши солдаты смогли простоять здесь до марта 1944 года. Потери были постоянными, немцы с присущей им пунктуальностью бомбили каждый день с раннего утра. И укрываться от них было негде, кругом ни одного деревца, и даже рва особо не выкопаешь, максимум по грудь, а глубже уже вода была. Спали в неглубоких ямках, прикрытых плащ‑палатками. Зачастую ценой жизни обходились бойцам продукты питания. Рацион был скудный – сваренная в воде пшеница и булка хлеба на три дня, а ходить за ними приходилось на украинский берег. Старшина отправлял с каждой части по несколько бойцов. Перебирались так же по грудь в ледяной воде и под постоянным обстрелом».
Анатолия, как самого младшего, жалели, редко отправляли за провизией, и все же семнадцать раз ему пришлось перебираться через залив и обратно. Некоторые же делали это по пятьдесят раз и более.
«Когда мы укрепили позиции, советские войска подогнали на украинский берег зенитные орудия, которые не давали немцам безнаказанно бомбить наш плацдарм. Кроме того, на украинской стороне началось строительство моста, через который потом должны были перегнать танки на крымский берег и атаковать врага. Особенно мне запомнилось 30 марта 1944 года. В этот день разразилась такая снежная буря, какой я никогда в жизни больше не видел. Многие из строителей, которые жили там же, на берегу, в неглубоких норках, просто насмерть замерзли…
Когда дамба была готова, на крымский берег погнали «катюши», часть боевой техники осталась на украинской стороне. Для координации действий приехали Ворошилов и Василевский. Наше наступление было мощным и грозным – залпы, взрывы, авиация, артиллерия. Немцы даже не стали сопротивляться, сразу начали убегать. Бежали до самого Симферополя, там попытались оказать сопротивление, но дух бойцов Красной армии им сломить не удалось, и они двинулись дальше, к Севастополю, где на Сопун-горе произошли ожесточённые бои».
Но Анатолию, как и многим его товарищам, поучаствовать в них не удалось. Ледяные «ванны», которые им приходилось принимать на Сиваше почти полгода, не прошли бесследно. Бронхит, пневмония стали «косить» бойцов не хуже вражеских пуль. Попал в госпиталь и Анатолий, у него были не только проблемы с лёгкими, но и ранение.
После выздоровления Анатолия отправили в Прибалтику, победу он встретил в латышском городе Лиепае.
«Немцы были в окружении, активно оборонялись, но 8 мая 1945 года, как только капитулировал Берлин, они сразу же сдались. Такой салют тогда устроили, стреляли из всего, что было под рукой. Потом мы ещё несколько недель простояли под Москвой. Далее меня направили в Свердловск, служил в 114-й отдельной роте охраны отдела контрразведки Уральского военного округа. В Новоуральск я попал в 1946 году, был здесь на офицерской должности начальником отделения труда и заработной платы, а в сентябре 1951 года демобилизовался. [13, с. 12-13]

Многим жителям Новоуральска знакомо имя Анатолия Тихоновича Терешко. Он - почётный гражданин города, заслуженный учитель РСФСР, в прошлом директор школы № 41. Награждён медалями за трудовые достижения. Но есть у Анатолия Тихоновича и боевые награды. Их он заслужил на полях сражений, добывая победу вместе с такими же, как он, солдатами Великой Отечественной войны.
Терешко ушёл на фронт в 1943 году, когда ему было всего 16 лет. Ушёл добровольцем, несмотря на уговоры матери, с воинской частью, которая стояла на его родной улице. Первые тяжёлые бои в составе 72-го отдельного заградительного отряда 51-й армии он прошёл у Мелитополя, на берегах реки Молочной, где фашистами была создана сильно укрепленная линия обороны. Потом его часть форсировала «Гнилое море» - залив Сиваш. И здесь начались самые тяжёлые бои, бои за Крым. Холодная осень. Степь, которая постоянно обстреливалась немцами, бомбардировки вражеской авиации. Пятачок освобождённой от немцев русской земли: 14 километров по фронту, семь - в глубину. И негде укрыться на этом пятачке, рядом вода - даже окоп не выроешь. Не хватало продовольствия: за ним нужно было брести 3,5 километра вброд через Сиваш. Продукты носили на себе, в вещмешках, но в итоге солдатам доставалось лишь по котелку варёной пшеницы - утром и вечером. Молодого бойца «старики» жалели, но и ему пришлось не раз брести по горло в холодной воде. Здесь же Анатолий Терешко получил ранение - осколок мины попал парню в лицо. Но в тыл не поехал, лечился в медсанбате дивизии. После выздоровления Анатолий Тихонович вместе с бойцами своей части направился освобождать Прибалтику. Войну он закончил в Клайпеде.

Службу Терешко заканчивал в воинской части Свердловска-44. А затем началась новая страница его биографии, уже мирная. [21, с. 2]

«После окончания войны воинская моя служба не закончилась. Служил под Москвой, в Свердловске, а затем во вновь строящемся закрытом городе Свердловске-44 (Новоуральск). И хотя по званию был старшиной, работал на офицерских должностях на строительстве города и промышленной площадки. Демобилизовался в сентябре 1951 года, прослужив в армии в общей сложности восемь лет и три месяца.
Несмотря на большой перерыв в учёбе, успешно освоив учебную программу, закончил 10-й класс школы рабочей молодёжи, а затем исторический факультет Уральского государственного университета за четыре года вместо пяти положенных. На выбор дальнейшего жизненного пути – стать учителем – повлияли трудности в получении образования, которые испытал сам.
После окончания университета год работал учителем в школе № 51, два года – директором школы рабочей молодёжи, полтора года инструктором ГК КПСС, а с 7-го января 1957 года по 15 января 1990 года – директором школы № 41.
За свою трудовую деятельность награждён многими знаками трудовой доблести, в том числе десять раз знаком «Победитель соцсоревнования». Ему присвоено звание «Отличник народного просвещения РСФСР», «Отличник просвещения СССР», «Заслуженный учитель РСФСР».
Вклад в развитие города и общественная деятельность были оценены жителями и администрацией города избранием в 1965 году в депутаты Городского совета народных депутатов. Дважды моё имя заносили в Книгу почёта города. В 2007 году мне было присвоено звание «Почётный гражданин Новоуральского городского округа». [29, с. 163-165]

Лидия Петровна Ханжина родилась 23 марта 1923 года.
О Лидии Петровне написано столько статей в местной прессе, что можно сборник издавать, и это внимание вполне заслуженно. Лидия Петровна на фронте была ни меньше, ни больше — разведчицей, командиром отделения разведки, в звании ефрейтор!
Помнит Лидия Петровна своё боевое крещение — эшелон с девушками шёл на Калининский фронт, его непрестанно бомбили. Смерть подруг, слёзы, первый ужас войны.
Военный путь разведчицы — Калининский фронт, Белоруссия, Прибалтийский фронт, освобождение Воронежа, Ярославля, Каунаса. Победу Лидия Петровна Ханжина встретила в Белоруссии.
Награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», знаком «Отличный разведчик», медалью «За освобождение Белоруссии». [25, с. 7]

«Защищать Родину я пошла добровольно по комсомольскому призыву. С апреля по июнь 1942 года училась в Саратове, получала знания по связи, по стрельбе из пулемёта, постигала азы разведки. Потом нашу часть направили на передовую, на Калининский фронт.
По дороге наш эшелон обстреляли два немецких самолёта. Когда прозвучала команда «Воздух!», девушки встретили вражеские самолёты сильным пулемётным огнём. Один самолёт загорелся, упал в поле и взорвался, второй успел скрыться.
Это было моё первое боевое крещение. За отличные действия получила звание ефрейтора и была назначена командиром отделения разведки. В Калинине часть переформировали и направили в Прибалтику. Затем были Украина, Западная Белоруссия.
Запомнился путь от Минска до Молодечно: вдоль железной дороги по обе стороны стояли столбы, а на них – повешенные…
На всю жизнь осталась в моей памяти война, в достижении победы в которой есть крупица и моего ратного труда. [30, с. 159-160]

«Я училась в одной из школ Саратова. Весь наш десятый класс за достижения в учёбе и общественной работе поощрили, выдав путёвки в куйбышевский дом отдыха. Уже через день после нашего приезда мы услышали по радио, что началась война. Потом к нам пришёл воспитатель и сказал: «Кто хочет, тот может вернуться домой». Из нашего класса почти все поехали обратно, а по возвращении мы также дружно пошли в военкомат. Мальчишек забрали на фронт, а нам, девчонкам, сказали, что делать там нечего, как понадобимся, так призовут…».
Одноклассницы не сдавались, неустанно обивали пороги военкомата и добились своего лишь в апреле 1942 года, пошли добровольцами от комсомола, Лиду оставили в Саратове учиться на связистку и закрепили за пулемётной ротой, охранявшей нефтеперегонный завод.
«Нас учили по звуку определять, какой самолёт летит – наш или вражеский, а если он уже близко, то и по внешнему виду. Иногда со штаба нам передавали информацию, полученную от разведчиков, что в такое-то время возможен налёт вражеских самолётов. Над Саратовом немецкие летчики постоянно летали, ведь кроме завода, там ещё была большая железнодорожная сеть, как-то они даже пытались взорвать мост через Волгу. Но мы всегда успевали предотвращать воздушные бомбардировки. Если даже и пропускали какой-нибудь самолёт, то передавали следующим связистам, что в их направлении летят враги…».
Через полгода учёбы, после сдачи экзаменов пулемётную роту отправили на Калининский фронт. Ехали в теплушках грузовых вагонах, в них не было ни одного окошка. Спали на нарах и тюфяках. Но это не убавляло пыла, с которым ещё не нюхавшие пороха юноши и девушки направлялись на войну.
Поезд ехал вдоль леса, когда неожиданно появившиеся два немецких самолёта начали бомбардировку. Разведчики проглядели опасность с воздуха. Только тогда впервые Лида по-настоящему осознала, что такое война и смерть. Погибли командир роты и девочка-повариха. Самолёты уже возвращались обратно к остановившемуся поезду и выбегавшим из вагонов пассажирам, когда раздалась неожиданная команда: «Всем обнимать деревья!». Не каждый понял смысла приказа, но команда была беспрекословно выполнена, что и спасло жизнь всей роте. Серые шинели сливались с корой, и с воздуха люди стали незаметными.
За время войны рота, в которой служила Лидия, успела обеспечить охрану целого ряда крупных жизненно важных объектов в Ярославле и в Прибалтике. Как-то даже их направили в Ленинград, но уже на подступах к нему развернули обратно, сказали, что в город рота войти не сможет, так как он попал в блокаду.
«А победу я встретила в белорусском городе, который назывался Лида. Было четыре часа утра, я отдыхала после дежурства, когда услышала переполох. Мы выбежали из землянки, кто-то кричал: «Конец войне!». Тут такое началось! Все вокруг стреляли. Но комбат не стал нас ругать и даже сам дал два залпа из пушки…».
Домой Лида вернулась не сразу, приказ о демобилизации пришёл только в августе 1945 года. Бойцов Красной армии отвлекали от мыслей о доме постоянными учениями. Но один раз произошла нештатная ситуация. Вся рота отдыхала на поляне, когда в небе появились два самолёта, никто не обратил на них особого внимания, ведь они были советские. Но, отлетев немного в сторону, они начали бомбить расположенную там батарею. К счастью, тогда никто не погиб, а самолёты были сбиты. Как потом выяснилось, управляли ими немецкие лётчики.
Связистка возвращалась в Саратов в сопровождении самого командира батареи. Тогда действовал приказ министра обороны о том, что всех демобилизованных девушек и женщин должны были доставлять до дома сопровождающие.
На малой родине Лидия Петровна пробыла недолго, вернулся с фронта молодой человек, с которым она училась в одной школе и жила в одном дворе. Поженившись, они переехали в Новоуральск. Здесь Лидия Ханжина начинала работать на УЭХК, но потом по состоянию здоровья ушла в театр, где более тридцати лет трудилась в должности вахтёра.

Лидии Петровне сейчас 92 года, многое из пережитого в военные годы стало забываться. А вот о самой связистке помнят. В этом году она получила медаль к 70-летию Победы из рук белорусского посла. [14, с. 14]

Глава НГО Владимир Цветов вручил памятную медаль «75 лет освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков», учреждённую лично президентом республики, ветерану Великой Отечественной войны Лидии Ханжиной.
В прошлом году фронтовичке исполнилось 95 лет, но в своём почтенном возрасте Лидия Петровна не растеряла ни бодрости, ни оптимизма.
На фронте Лидия Петровна показала себя как настоящий боец – храбрый и хладнокровный, умеющий повести за собой.
В 1948 году она приехала в наш город и немало потрудилась для его развития. 30 лет отдала сфере культуры: работала в театре оперетты Урала, исполняла обязанности директора Парка аттракционов, что располагался в 60-х годах у ДК УЭХК. Говоря о себе и дне нынешнем, она считает в первую очередь, что жизнь хороша уже потому, что нет войны. [16, с. 6]

О Лидии Петровне тепло отзываются дети и внуки: «Бабушка отличалась храбростью и хладнокровием, участвовала во многих боях, была дважды ранена. Бойцы оказали ей большое доверие – выбрали комсоргом дивизиона. Лишения фронтовой жизни она переживала мужественно, наравне со всеми. Всегда была примером для своих подчинённых.
Сейчас наша бабушка живёт, не замечая своих 97-ми лет. Её приглашают на встречи со школьниками, где фронтовичка рассказывает о суровых военных буднях. Двери её дома открыты для каждого члена семьи, и ни один не обделён её вниманием и участием. Бабушка никогда не отказывает в помощи нуждающимся. Она – очень скромный человек. И часто повторяет: «Я не считаю, что во время войны совершила подвиг. Мы просто защищали свою Родину».
Мы гордимся тем, что в общей победе есть толика подвига и нашей бабушки». [15, с. 5]